Жизнь без тебя

Жизнь без тебя сошла на нет,
на горечь лжи и сигарет,
на боль, притёртую к виску,
на мутноглазую тоску.

Жизнь без тебя сошла на блажь,
на многословный эпатаж,
на гололёд, морскую соль,
на мрак и холод цифры «ноль».

Жизнь без тебя — не жизнь, а так —
вполне бессмысленный пустяк.
Лишь наледь вечной мерзлоты
взамен миров, где я и ты.

Жизнь без тебя сошла с ума
под стать Вильфору из Дюма;
и всё, что остаётся в ней:
на стенах снов — зарубки дней.

Я проигрался в пух и прах,
сгорел на всех земных кострах;
я — невесомая зола
за гранью и добра, и зла.

Я полуночный волчий вой,
пустырь, засыпанный листвой,
бумага. Лампа. Карандаш.

Жизнь без тебя — мираж.
Муляж.

©Александр Габриэль

Антиосень

Под осеннею пятою нам опять побыть охота.
Кличут осень «золотою», а ведь это — позолота,
в день базарный — пол-карата. Бижутерия. Дешёвка.
Тема в темпе «модерато», Богом сыгранная ловко.

В скверах — бледные поэты рыщут, как в чащобе волки,
хоть давно до них воспеты рыжесть листьев, воздух колкий,
дождь, летящий ниоткуда, лунный серп, что так немолод…
Как вместить в понятье «чудо» эту смерть и этот холод?!

Нас обманывать нетрудно. Мы обманываться рады.
Мы исполнены подспудной, подсознательной бравады:
пусть живём не в пасторали, пусть топор примерен к вые,
но ведь осень — умирает, ну а мы — вполне живые.

А вокруг — наборы фото. Невесёлые картинки.
И всё та же позолота с темнотою в поединке.
Мир деревьев непотребен, наг и странно обезличен…
И больна в недобром небе птичья стая гриппом птичьим.

©Александр Габриэль

Февраль

Февраль. Достать чернил и плакать.
Поскольку плакать без чернил
сумел бы только полный лапоть,
который всей душой прогнил.

Февраль колюч и безразмерен,
морозов замыкая круг…
Достать чернил и ржать, как мерин —
не пастерначно, милый друг.

Но что б всего обидней было:
войти в лирический азарт,
пролить слезу, достав чернила…

А это не февраль, а март.

©Александр Габриэль

Вакансии

vacancies.jpg Вакантно. На душе поют ваганты про власть вина, про глупый политес, про то, как дистрофичные Атланты страдают недержанием небес, про аховые цены на сосиски, про чайку по прозванью Ричард Бах, про урожай бобов в Ханты-Мансийске, который всех оставит на бобах, про то, как Сивку горки укатали, и впереди экзамены опять. И что-то есть в нестройном их вокале, так явно оставляющем желать…

Вакантно. Вместо Гегеля и Канта в душе — сквозняк и тонны чепухи. И в стены слепо тычутся стихи — ублюдочные отпрыски таланта, никчемного значением своим, незримого порою самым близким в преддверии ухода по-английски в безличностный и тусклый прах и дым…

Мне истины милей с обратным знаком, которые не мажутся на хлеб… Я сам себе и житница, и склеп, дожив до сорока с изрядным гаком… И смысла жизни так и не познав, пересчитав потери и убытки, включаю вместо Малера и Шнитке бесхитростный мотивчик «What Is Love?».

«Вакантно» (словно вывеска в мотеле —
мол, есть места, недорого совсем)…
Всё меньше средств для оправданья цели.
Всё меньше жизни. И всё больше тем.
Мы все, Сизифы, камни в гору тащим,
а для меня, вдобавок ко всему,
Придуманное стало Настоящим,
и очень близким сердцу и уму.
В душе с комфортом селятся пустоты,
создав вeб-сайт с названьем «Счастья.net».
A на вопросы: «Что ты?» или «Кто ты?»
пожатье плеч — единственный ответ.
Когда-нибудь, пробыв в небесном трансе,
и на судьбу ничуть не ополчась,
займусь я заполнением вакансий,
но не сейчас.
Простите.
Не сейчас.

©Александр Габриэль

Иллюстрация — ©Вера Ермак

Преамбула

В утраченном чувстве беспечности,
в тоскливой и серой публичности —
секрет омертвления вечности,
секрет раздвоения личности.
И жизнь наша — только преамбула
к сюжетам действительно аховым,
где мир распластался, как камбала,
на трёх черепах черепаховых,
а может, на спинке у слоника,
а может, в межгорбье верблюдовом,
а может, на джинне без тоника —
без разницы. Хочется чуда нам!
До темени в темени хочется
миров, что пестры и безвизовы,
где Анка строчит, пулемётчица,
за синий платочек лендлизовый,
на всех языках с иностранцами…

А те, кто не занят беседами,
те заняты бальными танцами,
таганками и кастанедами.
Собаки братаются с кошками
и кролики дружат с питонами;
и меряют счастье не ложками,
а вёдрами и килотоннами…

Но вновь с головою — в преамбулу,
в скворечник,
в раздрай,
в отупение,
и грызть удила, словно ампулу
с докучливым ядом терпения,
и жить в этой серой обычности,
пока не остынут конечности;
пытаясь для собственной личности
найти хоть немножечко вечности.

©Александр Габриэль