Соберись и не будь как податливый воск, для себя находя благородный пример в марш-броске вдохновенных суворовских войск через Альпы, Памир и гряду Кордильер. Этот век — не совсем волкодав, но борзой, то насыщен и полон, то холодно-пуст… А искусство кипеть паниковской слезой — не важнейшее из современных искусств. Десять брошенных женщин пекут каравай; им бы […]
Холода у нас опять, холода… Этот вечер для хандры — в самый раз… В магнитоле — «Облади-облада», а в бокале черной кровью — «Шираз». И с зимою ты один на один, и тебе не победить, знаешь сам… Не до лампы ли тебе, Аладдин, что поныне не открылся Сезам?! И не хочется ни дела, ни фраз, […]
Не помогут «крибле-крабле!», грешный опыт бытия… Глупо сбился мой кораблик с курса кройки и шитья. Проявив натуру сучью, жизнь явилась — и ушла. Нидерландец мой летучий; деньги, карты, два ствола. Всё не так и всё иначе; для других встаёт заря… И висят по реям мачо, бунтовавшие зазря. Перекисли разносолы, пересох надежд родник. Роджер, некогда веселый, […]
Она валилась в обморок в горах; боялась и зубной, и прочей боли… А он был спец в торпедных катерах, геологоразведке и футболе. Она брела, как пО лесу юннат, по галереям Питти и Уффици. Он матерился вслух, и был фанат любого пива и грошовой пиццы. Она была с дипломом МГУ, стажировалась в Беркли и Сорбонне; а […]
Запас перспектив иссяк. До остатка. Весь. Случайным порывом ветра в густой траве… Мы где-то нужны, да только, боюсь, не здесь, в краю, где на всех углах — «Посторонним В.» Ну что ж, матюгнись. О стол кулаком ударь. Сотрутся за миг твои и мои следы… Нетвыходаносор, деспот, угрюмый царь, в твоих палестинах накрепко взял бразды. Но […]
Крылья глупых надежд закрывают пол-мира; ну и ладно, и вечная слава им. Оттого-то, наверно, певица Земфира и кричит: «Не взлетим, так поплаваем». Но давно приземлились мои монгольфьеры в неозоновый слой никотиновый… И лежат в коматозной кондиции веры и надежды мои константиновны. Да и сил на красивое плаванье брассом мы с тобою немало затратили — лишь […]
Мы — в людском и птичьем гаме, словно в море — острова. Всё — как в глупой мелодраме, лишь трудней найти слова. Нет банальнее сюжета, хоть с каких смотри сторон: убывающее лето, ускользающий перрон. Наше время, наша Мекка, наш закат и наш рассвет… До конца больного века целых двадцать долгих лет. Между нами столько света […]
недочитанный брошенный Кафка на столе на диване на пуфе всё никак не закончится главка где смешно как всегда о Тартюфе окна настежь февральскому зною не привыкнуть к кошачьему лаю телевизор включён но не мною а как выключить даже не знаю мир стал тенью дрожащей нечёткой архимедленной точкой опоры в кухне кто-то гремит сковородкой что-то ищут […]
туда где ближе облака где слой озоновый плотнее где неприкаянна строка и не поймешь что делать с нею где заключаются пари и осушаются стаканы и смех рожденный изнутри неистребим как тараканы где любопытство как вампир где дефициты в каждой сумке где побеждает время Пирр веселый Пирр во время чумки где слово вещее «судьба» звучит подобно […]
Когда она приходит — ничего, по сути, не меняется на свете: всё так же невозможно волшебство, всё те же, как и прежде, дождь и ветер. Oна не сверхъестественна. Она ничуть не прекращает снег колючий, и ярче не становится луна, и не уходят грозовые тучи. Но даже сознавая наяву, что мир при ней отнюдь не ближе […]
Он не был славен духом и отвагой, ему судьба не подавала знак… Он числился законченным скромнягой по меркам даже признанных скромняг. То лысиной светя, то сединою, немодный, словно чайник со свистком, ни с кем не дружный, брошенный женою, влачился он по жизни бурлаком. И, вех не помня и вперед не глядя, бесцветно и бессмысленно живя, […]
I Как бесцельны и нелепы размышления, то к полуночи мутируют в терзания, а отсутствием состава преступления при наличии состава наказания; ставший топкою, не помнящею розжига и огня, непобедимого и ражего, ты пытаешься гордиться тем, что прожито; ты пытаешься сродниться с тем, что нажито, и, не слишком-то довольный результатами, ты по-прежнему не склонен к революции… А […]
Поди объясни: для чего, для кого, для кому уходишь с утра в звуки му, в полутьму, в кутерьму — туда, где твои абырвалги, твои рудники, где вцепится боль саблезубою кошкой в виски. И каждый, не лыком шиит, пусть однажды решит, кто ближе душе: Насреддин иль Гарун аль-Рашид в краях, где волнующий бой «Пересвет — Челубей» […]
Назад, в страну Натах и Витек, туда, где кепку сжав в руке, Ильич, картавый сифилитик, танцует на броневике; назад, туда, где нет богатых, где сомневаться нет причин и где живет в колхозных хатах лишь вонь нестиранных овчин; туда, где горестно и смутно идут сюжеты старых пьес; туда, где Феликс, сын Эдмунда, ВКП(б) и МЧС; где, […]
I You never know, you never know, куда ведет тебя дорога — к разрыву слов, к обрыву снов в досрочных джунглях эпилога, к гоненьям, нищенской суме, к тупой удаче в лотерее, к тасканью дров на Колыме, к карьере в Северной Корее, к болезням, к полному «ку-ку», к любви, к судебным приговорам, к петле, висящей на […]
…а налево пойдешь — потеряешь коня, заработаешь СПИД, диабет и нефрит и не будет в дому твоем белого дня, только смрад да обломки разбитых корыт. А направо пойдешь — потеряешь детей, потеряешь жену, руку, ногу и слух, а в награду получишь десяток плетей, хоть тебе, чтоб издохнуть, достаточно двух. Если прямо пойдешь, будешь предан за […]
Всего лишь за непение осанны осанке вашей, силе и уму готовы вы метнуться в партизаны, в шизофрению, в петлю и в корчму. И, посыпая плешь горячим пеплом, вступаете вы в трепетный Гольфстрим раздумий о себе, великолепном, как Третий Рим, а то и Древний Рим. Вы словно в Зоне одинокий сталкер на тонкой кромке тающего льда… […]
Отправьте меня в Дакар, отправьте меня в Рабат, отправьте, куда Макар ни разу не гнал телят; туда, где кричат: «Уйди!» и весело бьют под дых, где будешь чужим среди своих, не своих, любых; сумейте послать меня в отстойник, на свалку, в сток, где, может быть, съест свинья и радостно выдаст бог; сравняйте меня с землёй, […]
…А так хотелось думать о другом, быть узнанным английской королевой и не стесняться петь про степь кругом, про степь да степь кругом, равняйсь и левой; и, задружив с мамашею Кураж являть везде веселье и отвагу, и не считать за шпагу карандаш, заточенный, чтоб закосить под шпагу. Хотелось так настроить камертон, чтоб гололёдом не сменялось лето, […]
разделен на два пустой фантом фантом надежда фантом беда у нас не будет потом потом у нас не будет тогда когда растянут времени чуингам и в свой ковчег не пускает ной какую б жертву каким богам во имя встречи хотя б одной реальность тупо стучит в висок не нам надежда не нам родня и мы […]